Перелом происходит, когда банки начинают бояться и прекращают предоставлять кредит или когда центральный банк выводит из системы резервы, замедляя или останавливая кредитную экспансию. На этом этапе в воздухе повисают многочисленные предприятия, нацеленные на расщирение в условиях экономического роста и зависящие от непрерывного кредитования по рыночным ставкам, искусственно заниженным ниже того уровня, который мог бы предложить свободный рынок ссудного капитала (например, сбережения, займы и недвижимость). Бизнес-планы и расчеты, основанные на иллюзии наличия капитала, оказываются неработоспособными. Встревоженные фирмы, отчаянно нуждаясь в оборотном капитале, выбрасывают на рынок свои складские запасы. Производственные цены падают, обычно резко. Фабрики закрываются, рабочие увольняются. Начатые стройки бросаются, оставляя скелеты нерационально распределенных ресурсов, столь часто встречающиеся в наще время во многих американских городах.

Хотя многим фирмам для выживания отчаянно нужен дополнительный капитал, кредиторы, теперь также отлично понимающие перспективу возможных банкротств, загоняют предпринимательский компонент процентных ставок на недосягаемые высоты. Ссуды становятся почти нереальными. Теперь вся экономика созрела для паники, которая может быть вызвана практически любыми плохими новостями. Рынок обваливается, производство замедляется, состояния теряются фактически за ночь, еще больще рабочих увольняется, снижается спрос... наступает спад.

Спад абсолютно неизбежно. Фон Мизес пищет:

Сущность бума кредитной экспансии не в чрезмерном инвестировании, а в инвестировании не туда, куда надо, то есть в неэффективном помещении капитала, [Предприниматели] расширяют инвестиции в масштабах, превышающих возможности основных средств. Их проекты нереализуемы из-за недостаточного наличия основных средств. Рано или поздно они должны потерпеть неудачу.

Но хотя многие предприятия и закрываются, другие переживают спад, когда все оказывается позади, технологические нововведения могут привести к общему среднему увеличению богатства страны. Тем не менее при трезвом рассмотрении пе-

риода корректировки бесчисленные проекты бросаются как совершенно безнадежные; становится ясно: растрачено реальное богатство, измеряемое в единицах экономических ценностей (например, кризисы ссудно-сберегательной системы).

ТЩЕТНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА В ТЕЧЕНИЕ СПАДА

Спад - неизбежный результат периодов бума. В результате кредитной экспансии ресурсы оказьшаются распределены не лучшим образом, денежное отношение изменилось, процентные ставки и психологическая структура рынка стали другими, вероятно, очень запутанными. Спад - это необходимый период приспособления экономических ресурсов к преобладающим условиям рынка после периода бума, если, конечно, государство не вмешивается в ситуацию достаточно долго, чтобы она могла скорректироваться.

Как правило, во время спада правительство призывают сделать что-нибудь для вывода экономики из спада. Но государство бессильно изменить экономическую реальность, заключающуюся в необходимости периода корректировки. Единственное, что оно может делать, это отменить налоговую политику, конфискующую капитал и перенаправляющую его в области, противоестественные с точки зрения рынка. Это означает одновременное сокращение налогов и бюджетных расходов. Практически, однако, этого почти никогда не происходит.

Другая альтернатива - вовлечение в новый круг кредитной экспансии. Исторически это предпочитаемый выбор. Это бьию также, я думаю, источником практически каждой крупной экономической катастрофы в истории.

Давайте рассмотрим недавний пример. В 1991 и 1992 гг федеральное правительство пыталось направить американскую экономику в очередной круг кредитно-основанного роста. Попыталось - и потерпело неудачу. Совет директоров Федеральной резервной системы пытался понизить общерыночную ставку процента, увеличивая резервные депозиты (приобретением ценных бумаг в операциях на открытом рынке) при одновременном беспрецедентно многократном снижении учетной ставки. Рынок

ссудных капиталов, однако, отказался реагировать, потому что налоговая политика сдерживала экономичесютй рост. Иными словами, как я только что объяснил, предпринимательский компонент общерыночной процентной ставки был настолько высок, что у кредитных учреждений так и не появилось желания вьщавать ссуды, какой бы ни была номинальная ставка.

Как побочный эффект считаю это ободряющим событием. Меня особенно радует, что рынок государственных облигаций неуклонно сохранял доходность выше 7,5% независимо от краткосрочных процентных ставок. Это говорит мне, что рынки становятся мудрее в восприятии политики инфляционного экспансионизма. Но с другой стороны, я наблюдал взлет фондового рынка в декабре 1991 года после неожиданного сокращения учетной ставки на целый пункт до 3,5%, крупнейшего отдельного процентного сокращения в истории. Рынок продолжал ползти вверх вплоть до октября 1992 года в ожидании, что новый период роста неизбежен, особенно при исторических минимумах процентных ставок.

А это, как я понимаю, создает проблему В корне неправильно называть любую номинальную ставку процента минимумом или максимумом без учета экономических условий, в которых эта номинальная ставка существует. Всегда необходимо рассматривать такое важное отношение: отражают ли номинальные ставки истинный уровень обычного процента, а это уже вопрос суждения.

Если вызванная государством кредитная экспансия искусственно занижает общерыночную ставку процента (следовательно, и обычный процент), последует бум, и наоборот А ключевым индикатором является темп роста денежной массы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теперь у вас есть по необходимости краткое и несколько абстрактное резюме моего взгляда на экономический цикл. Подводя итог, скажу, что основная причина экономического цикла - это государственные усилия уменьшить общерыночную ставку процента кредитной экспансией. Когда это происходит, предприниматели думают, что имеется ббльшее количество основ-