полюбили друг друга, энергичный финансист и притягательная, красивая статистка, просто роман из книжки.

Наконец-то Ливермор нашел ту, на ком он отчаянно хотел жениться. Но он по-прежнему был женат на Нетти, и теперь ему нужно было получить развод. Он считал, что поскольку он назначил ей ежемесячное пособие в 1000 долларов, купил дом и машину, она не откажет ему в разводе. Но он ошибался. Развод быстро стал сложным. Ливермор снова был при деньгах, и Нетти об этом знала. Она также знала, что он любит другую женщину. Она отправилась в суд.

Единственным, что не хотел потерять Ливермор из-за развода, был его черный Роллс-Ройс, который принадлежал ему все эти годы. Но он совершил роковую ошибку, ставя его в ее гараж, и она не собиралась отступаться от него. Он мой , - так она отвечала на его просьбы вернуть Роллс-Ройс.

Ливермор обратился за помощью к Джерому Траверзу, знаменитому бывшему окружному прокурору округа Нью-Йорк. Джером был частным сыщиком, который просил довольно внушительный гонорар за свои услуги. Он был крепко сложен, полон уверенности в себе и подтянут, носил ровно загнутые усы. Он был знаменит тем, что выступал обвинителем по делу одного из наиболее известных убийц двадцатого века - Гарри Тау - убившего знаменитого нью-йоркского архитектора Стэнфорда Уайта. Это дело подробно обсуждалось в средствах массовой информации.

Тау, унаследовавший довольно обширное состояние, включавшее в себя железную дорогу и угольные месторождения в Питсбурге, застрелил Уайта, архитектора и любимца нью-йоркского общества, в театре Крыпи на Мэдисон Сквер Гарден - здании, которое Уайт спроектировал - на глазах у сотен людей. Жена Тау, статистка Эвелин Несбит, сказала своему мужу, что Уайт, ее бьюший любовник, однажды изнасиловал ее.

Выстрел прозвучал 25 июня 1906 года, во время представления мюзикла Мамзель Шампань . Когда труппа начала петь Я мог бы любить миллион девушек , которую

Несбит назвала отвратительным номером , Тау встал и подошел к столику Уайта. Он достал из-за пояса пистолет и произвел три выстрела в голову Уайта. Затем он поднял дымящийся пистолет дулом вверх, показав тем самым, что дело сделано. Он спокойно подошел к своему столику и сел. Его немедленно арестовал и разоружил дежурный пожарный с Мэдисон Сквер Гарден.

Умирая, распластавшись на столе, с головой в луже крови, с лицом, почерневшим от пороховых ожогов, сраженн]ый насмерть, лежал самый знаменитый архитектор Америки.

Процесс по делу Тау стал первым делом века , в котором бьши задействованы богатые и опустившиеся, разыгравшаяся в зале суда драма получила необычайно широкое, сумасшедшее освещение в прессе. Разоблачающий благосостояние и невероятное потворство собственным желаниям, приправленный интимными подробностями сексуальной жизни, этот процесс стоял у истоков дальнейшей практики средств массовой информации в освещении неблагоразумных поступков знаменитостей. Красные бархатные качели Уайта, на которые он любил усаживать женщин без нижнего белья и раскачивать их перед собой так, чтобы он мог заглядывать им под подол, бьши лишь одной из многочисленных освещенных в прессе сексуальных подробностей.

Несбит сообщила суду, что Уайт часто бил ее хлыстом и в первый раз встретил ее в своей квартире, где немедленно опоил ее шампанским и изнасиловал. Она признала, что сидела обнаженной на красных бархатных качелях Уайта, в то время как он раскачивал ее так сильно, что кончиками пальцев ног она доставала до японского зонтика, прикрепленного к потолку. Она так и не смогла доходчиво объяснить, почему она возвращалась к Уайту, своему бывшему любовнику, так часто даже после того, как у нее завязались отношения с Тау.

Процесс также ознаменовал собой начало эпохи великих защит, проводимых великими адвокатами. Дельфин Делмас, адвокат Тау, предложил тактику защиты Слабоумие по-

американски , которую он определил как недуг американского мужчины, честь жены которого была осквернена.

Состоялось два слушания и Тау, в конечном итоге, бьи признан невиновным по причине невменяемости. Тау провел остаток своей жизни в приютах для душевнобольных.

Несбит до конца жизни постоянно пересказывала историю того знаменитого вечера. Она умерла в возрасте 82 лет. Ее последними словами были следующие: Стэнни Уайт был убит в 1906 году, но меня ждала более жестокая участь. Я выжила .

Ливермор посетил Джерома, отдал ему дубликат ключей и свою доверенность, и проинструктировал его поехать на Лонг Айленд и забрать Роллс-Ройс, когда Нетти не будет дома.

7 сентября 1917 года Нетга Ливермор посадила знаменитого юриста под арест в Ойстер Бэй, Лонг Айленд. Полиция действительно поместила Джерома в карцер. Его партнер Айседор Ь(резель быстро освободил его под залог в 2000 долларов. Помещение Джфома в тюрьму было ошибкой. Он разозлился. Он позвонил Ливермору и они решили следить за Негги.

Через несколько недель, 22 сентября, в зале суда стояла атмосфера как в цирке, проводилось начальное слушание дела. Мировой судья Эллисон Лаундес немедленно начала слушания. Присутствует ли в зале госпожа Ливермор? - спросила она.

Боюсь, что госпожа Ливермор больна. Ваша честь , -ответили адвокаты Нетти Фрэнк Эйсер и Фрэнк Дейвис. - Мы просим перенести слушание на более позднюю дату .

Ваша честь, прошу отклонить прошение , - сказал Джером, поднимаясь. - Я располагаю фактами, что госпожа Ливермор была вчера вечером в Нью-Йорке и вернулась в свой дом на Лонг-Айленд в час ночи. С ней все в порядке.

Немедленно доставьте сюда госпожу Ливермор и быстро, иначе я просто выброшу это дело , - сказала судья. На следующий день об этом писали в Нью-Йорк Тайме .

Десять минут спустя Нетти Ливермор вошла в зал суда в сопровождении своей сестры, отца и двух друзей. Судья

спросила, каким образом Джером получил машину, и ей сказали, что у Траверза был ключ от гаража и от машины.

Госпожу Ливермор допрашивали следующей.

Почему вы считаете, что машина принадлежит вам? -спросила судья.

Так сказал мне господин Ливермор, когда ее купил. Он сказал: Детка, эта ]рлашина принадлежит тебе .

Сколько вы замужем за господином Ливермором?

Восемнадцать лет, но мы давно живем раздельно .

Вы платили за какое-то обслуживание или ремонт машины? -спросила судья.

Нет .

А купчая на машину выписана на вас? Нет .

Вы знали, что у господина Джерома есть доверенность, выписанная вашим мужем, на то, чтобы забрать машину?

Да .

До вашего развода, сколько денег вам ежедневно выплачивалось?

Тысяча долларов в неделю. Ваша Честь .

Госпожа Ливермор, служащий Баукер говорит, что оценивает машину в двадцать пять тысяч долларов. Знаете ли вы об этом и согласны ли вы с такой оценкой?

Да, Ваша честь .

Но в купчей господина Ливермора написано, что она стоит десять тысяч долларов. Про это вы тоже знаете?

Да, Ваша честь .

То есть вы обо всем знаете, госпожа Ливермор. Ваш иск не удовлетворен, я его отклоняю . Судья стукнула молоточком по столу и дело было отклонено.

В статье в Нью-Йорк Тайме от 23 сентября Джером сказал: Служащий, должно быть, описывал не ту машину.

Возможно, Роллс-Ройс за двадцать пять тысяч долларов, который он имел в виду, это модель из золотого слитка. Я не думаю, что господин Ливермор когда-либо скажет: Детка, эта машина твоя , по крайней мере, не тот Ливермор, которого знаю я . Газетные репортеры любили Джерома, а он любил их, и их уже очаровала скрытная легенда Уолл-Стрит, Ливермор.

Дела у Ливермора шли хорошо, и он продемонстрировал свою любовь к Дороти Уэндт, купив ей 24 сентября 1917 года перстень из платины с большим изумрудом. Кольцо оценивалось в 120 ООО долларов. Оно было приобретено в Палм-Бич. Это впоследствии станет началом внушительной коллекции драгоценностей, которую он купит Дороти в последующие годы.

На следующий день Ливермор также купил очень большой быстроходный катер, который он назвал челноком . Катер базировался в Палм-Бич и Ки Уэст.

Ливермор также начал пол)Д1ать широкую известность. Вместе с Бернардом Барухом он был помещен в группу, называемую новой породой спекулянтов на фондовом рьшке. Нью-Йорк Тайме выпустила пфедовицу на эту тему 13 мая 1917 года. Заголовок был таким: Сегодняшний спекулянт больше похож на студента и экономиста, чем на поразительных манипуляторов из прошлого .

Сегодня на Уолл-Стрит спекулируют, применяя иные методы, нежели чем в свободные и простые времена Джона Гейтса и его круга зажиточных спекулянтов. Гейтс по прозвищу Ставлю миллион был лидером, у которого было много слепых последователей на фондовом рьшке, убежденных в том, что он сделает их богатыми. Лидера больше нет. Джеймс Кии был последним представителем этого типа спекулянтов, чья сокрзтиительная бычья тактика, подкрепленная большим количеством денег, раскачивала рьшок то вверх, то вниз.

Никто не стал бы обвинять Бернарда Баруха в том, что он производит свои действия на рьшке напоказ. До комиссии

при Конгрессе, которая проводила расследование утечки в декабре прошлого года, Барух называл себя инвестором и спекулянтом в той же манере, как любой другой человек говорил бы о своей бакалейной лавке. Он давал показания комиссии, демонстрируя при этом не больше энтузиазма, чем при обсуждении погоды, когда рассказывал о том, что он заработал 467 ООО долларов на коротких позициях по акциям за декабрь месяц.

Причины, которые заставили его продать свои фонды тогда, когда он это сделал, иллюстрируют новую эпоху в спекуляциях. Он просто считал, что цены слишком высоки. Изучение спекулятивной ситуации убедило его в том, что рьшок был почти готов к тому, чтобы сломаться.

Джесси Ливермор - еще один спекулянт, чья деятельность привлекает мало внимания. В некотором роде Ливермор - это пережиток прошлого, без усовершенствований. Его бизнес - это его личное дело и нам неизвестно, чтобы он когда-либо предпринимал попытки повлиять на рьшок, нашептывая что-то друзьям на ухо. Он напоминает о прошлом только размерами своих покупок и продаж без покрытия.

Ливермор, гласит предание, начал продавать активы без покрытия в ноябре, за месяц до того, как цены начали снижаться. Практически все трейдеры с энтузиазмом покупали, в то время как он продавал без покрытия. Он почувствовал тенденцию рынка к снижению и замер без движения среди шквала оптимистических комментариев. Говорят, что когда, в конце концов, случился перелом, у него были короткие позиции на 50 ООО - 60 ООО акций, на которые поступали сотни тысяч долларов прибыли.

Барух и Ливермор могут послужить примером настоящих спекулянтов большого калибра. Давление, которое они произвели на прошлогодний рьшок, однако, бьшо лишь частью влияния, идущего из источника, который сложно характеризовать как спекулятивный или инвестиционный.

Сочетание того и другого может быть приписано сделкам на рынке военного времени фуппы Дюпон (миллионеров-