Дороти немедленно подошла к Лонгкоупу, который стоял в углу. Она взяла его за руку и вернулась в зал суда. Она улыбнулась судье Морану, который ответил ей улыбкой, прежде чем начал церемонию бракосочетания. Позднее она говорила своим сыновьям, что была одинокой женщиной целых двадцать минут.

Это напомнило Ливермору о его первом разводе в Рено -с Нетти Джордан 2 декабря 1918 года, и его свадьбе с Дороти на следующий день - история повторялась.

Ливермор следовал тому же плану выплат, что был у него при первом разводе. Он отдал Дороти все, что она хотела: дом, драгоценности, трастовый фонд на сумму 1 миллион долларов на ее имя и на каждого из мальчиков, а также специально отобранный портфель ценных бумаг на фондовом рьшке, стоимостью в 1 миллион долларов.

Ливермор всегда бьш уверен, что сможет заработать себе еще денег. Все, что ему было нужно, это приличная ставка, чтобы продолжать работать на рьшке, так отчего же не дать своим бывшим женам то, что они хотели?

Первым делом после свадьбы с Лонгкоупом Дороти продала портфель акций стоимостью 1 миллион долларов, который выбрал для нее Ливермор. Она купила облигации железной дороги. Она была зла, очень зла. Она стала пить больше. Позднее надежные облигации железной дороги стали стоить копейки; дороги стали совсем дешевыми; к 1950-му году акции, которые Ливермор для нее выбрал, выросли в цене до 50 миллионов долларов. Но ей было все равно. Она хотела уничтожить все, напоминающее ей о прошлом. Но он так никогда по-настоящему и не исчезнет из ее жизни. Она говорила о нем по крайней мере один раз в день, каждый день до конца жизни.

Ливермор уехал из Рено и вернулся в Нью-Йорк. Он сильно упал духом. Он погрузился в глубокую черную депрессию. Та черная туча, которая никогда не отходила от него далеко, теперь его полностью накрьша.

Вскоре после развода Ливермор познакомился с Гарриет Метц Ноубл из Омахи, Небраска. Они познакомились в Нью-Йорке по милости Александра Моора, который представил их друг другу во время коктейля в его пентхаусе в Нью-Йорке. Их влекло друг к другу, и они тут же стали вместе проводить вечера, особенно в клубе Сторк , где Ливермора очень хорошо знали; он бьш близким другом владельца, Шермана Биллингсли. В клубе Сторк каждый уважающий себя человек должен был бывать и там его должны были видеть.

Однажды вечером, когда Гарриет и Ливермор зашли туда поздно вечером, чтобы чего-нибудь вьшить, в зал вошел Джорджи Джессел, большой остряк и церемониймейстер. У него всегда про запас бьша куча сюрпризов. В тот вечер с ним под руку вошла потрясающе красивая негритянка. Она возвышалась над головой Джорджи по меньшей мере на фут. Неписаный закон клуба Сторк гласил, что присутствие в нем чернокожих нежелательно. Джессел об этом знал. Тем не менее, он подошел к метрдотелю и спросил, есть ли свободный столик. Метрдотель тут же пошел к Биллингсли и спросил у него, что делать.

Биллингсли встал из-за стола и подошел к Джесселу и его спутнице.

В комнате воцарилась тишина, когда Биллингсли заговорил: Джорджи, ты заказывал столик? Метрдотель говорит, что нет .

Джессел приобнял свою спутницу и сказал: Да, Шерман, у меня заказан столик в клубе Сторк , и он был заказан очень важным лицом очень давно .

И кто бы это мог бьпгь, Джорджи? - спросил Биллингсли.

Авраам Линкольн. Он заказал мне столик .

Компания разразилась смехом. Ливермор встал из-за стола и подошел к Джесселу, которого не раз приглашали на вечеринки в его дом в Грейт Нет.

Привет, Джорджи , - сказал Ливермор. - У меня есть место за столиком для тебя и для твоей высокой спутницы, лак почему бы вам к нам не присоединиться .

С удовольствием, Джей Эл. Всегда приятно присоединиться к джентльмену . Они прошли к столику, и в комнате снова все пришло в норму.

На следующий день Биллингсли позвонил и поблагодарил Ливермора за помощь в разрешении ситуации прошлым вечером.

Гарриет была зажиточной женщиной, ее семья владела пивоварней Метц в Омахе. После того, как они с Ливермором встречались на протяжении шести месяцев, они решили пожениться.

28 марта 1933 года Ливермор и 38-летняя Гарриет поженились в Женеве, Иллинойс. Медового месяца не бьшо.

Это бьш пятый брак Гарриет. Все четверо ее предьщущих мужей покончили жизнь самоубийством.

Новобрачные немедленно переехали в красивый номер, занимавший целый этаж в гостинице Шерри Недерлэнд на Пятой Авеню, напротив Сентрал Парк. Апартаменты состояли из прекрасной гостиной и столовой, библиотеки и двух больших спален.

30 мая 1933 года Конгресс принял Закон о ценных бумагах и биржах. Комиссия по ценным бумагам и биржам бьша сформирована в 1934 году, во главе с Джозефом Кеннеди, который и составил правила Комиссии по ценным бумагам и биржам. Президент Рузвельт попросил Кеннеди составить законодательную базу, которая могла бы использоваться постоянно и выдержать испытание временем.

Считается, что Рузвельт с улыбкой сказал Кеннеди: Джо, поскольку ты, вероятно, делал на фондовой бирже все, что только можно для того, чтобы заработать деньги, я считаю, что могу с уверенностью предположить, что ты тот самый человек, который может написать новые правила . В качестве вознаграждения Кеннеди впоследствии бьш назначен послом в Великобритании, очень престижный пост. Кеннеди был учеником Эндрю Карнеги, великого воровского стального барона, который сказал: Деньги всегда освящают себя в

следующем поколении . Кеннеди хотел начать уже в первом поколении. У него бьшо несколько сыновей, чтобы стать президентами и много грехов, которые следовало замолить.

Эти новые правила изменили характер рынка; теперь компания, выпускающая в обращение акции, должна бьша действовать в рамках правил. Целью правительства бьша защита покупателей. Характер рынка на некоторое время поменялся, но человеческая природа не изменилась в мгновение ока. Ливермор изучал новые правила и размышлял над тем, придется ли ему менять свои правила и стратегию, чтобы приспособиться к новым правилам. Позднее он с улыбкой говорил: Никаких серьезных изменений делать не нужно, несмотря на то, что начали действовать новые правила .

Дороти, бывшая жена Ливермора, поклялась, что после развода она никогда больше не вернется в Эвермор. Она больше не хотела иметь ничего общего с поместьем. Но ее мучили воспоминания. Она все же вернулась туда и прожила там некоторое время. У нее бьшо несколько маленьких собачек. Она отказывалась выводить их на прогулки по обширному поместью. Она ничего не делала для того, чтобы они не мочились и не испражнялись на бесценные персидские ковры. Когда ковры стали слишком грязными, и зловоние стало слишком сильным, она велела свернуть их и выбросить.

Фундамент одной из комнат особняка просел на три дюйма. Комната накренилась в сторону воды. Однажды Дороти и дворецкий зашли в комнату и отцентрировали антикварную мебель, отпилив соответствующие ножки. Под пилу попали ножки стола Луи XIV стоимостью 100 ООО долларов, а также несколько других предметов сходной ценности.

В конце концов она собрала некоторые предметы мебели, ковры, произведения искусства и сувениры и перевезла их в свою квартиру в Нью-Йорке.

Когда пришло время платить налоги, она отказалась их выплачивать. Она переслала соответствующее письмо Ливермору ц велела ему уплатить их. Он ее проигнорировал. Ее

известили, что дом с его содержимым будет продан с молотка, если она не оплатит счет по налогам.

И что? Пусть продают дом, и все, что в нем. Какое мне дело? Сейчас для меня это только дурные воспоминания .

В доме находилась самая замечательная коллекция антикварной мебели, которая когда-либо была собрана в Америке. Ливермор потратил миллионы на то, чтобы ее собрать. Собственность, за исключением мебели, в 1932 году оценивалась в 1,35 миллиона долларов. Ливермор потратил более 150 000 долларов только на ландшафтный дизайн. Столовое серебро бьшо оценено в 100 ООО долларов; 309 ООО долларов стоила мозаика из жадеита; 10 000 долларов -вышитая гарусом по канве ширма; сделанный на заказ Роллс-Ройс Дороти - 22 ООО долларов.

Аукционный молоток опустился 22 июня 1933 года. Дом и собственность были проданы за 168 ООО долларов; вышитая гарусом по канве ширма ушла за 800 долларов, а госпожа Гуггенхайм из Нью-Йорка купила черный Роллс-Ройс Дороти с откидным верхом и нанесенными золотом буквами D.L. на дверях за 4750 долларов. Общая сумма, полученная на аукционе за собственность и всю обстановку, составила 250 ООО долларов. Страна находилась на самом дне Великой Депрессии.

На следующий день рано утром, удобно устроившись в кресле в своем офисе, Ливермор в газете прочел об аукционе. Он глубоко вздохнул, сложил газету и выбросил ее в корзину для мусора. Он сидел на стуле без движения, безжизненно, уставившись на зеленые доски и секретные знаки, которые всегда казались ему музыкальным произведением, симфонией, которую он играл только для себя. Сегодня это была просто беспорядочная куча символов.

Он смотрел из окна на просыпающийся Нью-Йорк. На глаза навернулись слезы. Он сделал глубокий вдох, но тут открылась дверь и вошел Гарри Эдгар Даш с первым из ассистентов. Они кивнули начальнику. Ассистент молча надел свой пиджак из шерсти альпаки и наушники. Он взобрался вверх по ступенькам, чтобы наносить на доску показатели на

рынках Лондона и Парижа, которые на много часов опережали Нью-Йорк. Ливермор отвернулся от доски, и взгляд его вновь упал на газету в корзине для мусора.

У него по-прежнему бьши его сыновья, двое прекрасных сыновей.

Вскоре после того, как дом в Грейт Нек был продан с аукциона, Дороти попросила своего друга, наперсника и прислугу Люсьена отвезти ее к входу в апартаменты в Нью-Йорк Сити на ее 16-ти цилиндровом светло-сером Кадиллаке с откидным верхом.

Она села на заднее сидение с корзиной для пикника и несколькими бутьшками виски.

Люсьен, я хочу уехать в Санта-Барбару .

Это где? - спросил Люсьен.

В Калифорнии .

Когда, мадам?

Прямо сейчас, Люсьен. Поехали . Зачем? - спросил он.

Потому что, насколько я понимаю, это далеко от этого гада, Джесси Ливермора. И я хочу, чтобы мальчики тоже были далеко от него и от его женщин!

Они устроили грязную тяжбу за право опеки над детьми. Ливермор считал, что Дороти слишком сильно пьет, а она считала, что его распущенность в отношениях с женщинами не создает для мальчиков здоровой атмосферы.

Понятно , - сказал Люсьен. Зная о скандале между бывшими супругами, он включил зажигание и поехал.

А еще, Люсьен, я слышала от друга, что это центр развлечений для влиятельных жителей Калифорнии , -добавила она.

Люсьен ехал, ехал и ехал до тех пор, пока они не доехали до Санта-Барбары, при этом Дороти почти не сходила с заднего сидения, все время сидя в машине с поднятым верхом.